«В своих живописных работах Намин культивирует образные решения, простые до аскетизма. Он обращается к классическим жанрам – по большей части к портрету и пейзажу, избирая для них элементарные композиции. Наконец, нет в этих работах и того богатства общественных тематик и того эпического охвата явлений мира и жизни, на которых строятся его авторские музыкальные программы и шоу. Напротив, в наминских живописных образах по сути нет ничего, кроме самого факта предстояния перед нами изображенного мотива. Если сказать иначе, главное усилие Намина состоит в том, чтобы явить нам образ в чистом виде, образ как таковой.
Однако «образ как таковой» отнюдь не сводится просто лишь к бесстрастному воссозданию некого миметического мотива. Поэтому у Намина нет ничего от традиционного реализма: в воссоздании реальности он не стремится к иллюзионистической достоверности. Напротив, изображая реальные явления, он часто отходит от их естественного цвета, придавая поверхностям нарочито условный, почти декоративный характер (как будто на объектив поставлен цветовой фильтр), а также часто размывает контуры изображенных мотивов (как будто – использую еще раз фотографическую метафору – слегка сместив фокус). В результате реальный статус изображенного утрачивает устойчивость, хотя и не сходит полностью на нет. Его образы становятся зыбкими, мерцая между достоверностью и видением, они являются нам эйдетическими картинами, т. е. подобными вспышкам ярких воспоминаний о некогда увиденных фактах и явлениях».
Виктор Мизиано, куратор и теоретик современного искусства
«Художник не тщеславится, он делится своей счастливой способностью авторизировать окружающее как цепь личных историй, в которых он принимает участие. Он делится «своими» лошадьми («Аллюры», «Всадники»), своими воспоминаниями о красивых женщинах, «своей» Арменией. Это чуть простодушное, но потому и столь редкое в современном искусстве «визуальное радушие» — симпатичное качество живописи Намина».
Александр Боровский, искусствовед, куратор, заведующий отделом новейших течений Государственного Русского музея
«Есть клишированное выражение, что талантливый человек талантлив во всем. Но Стас Намин — человек-оркестр, которого я знаю как блестящего музыканта, выдающегося культуртрегера, а теперь еще и как яркого художника. Честно говоря, я никогда раньше не видел его работ, и для меня это абсолютная неожиданность. Значительная часть экспозиции — это работы высокопрофессионального художника».
Михаил Миндлин, директор Центрального музея древнерусской культурыи искусства имени Андрея Рублева
«Обращение к живописи понадобилось Намину, поскольку только так он мог изображение превратить в образ, который, не претендуя на то, что показывает нам более того, что мы перед собой видим, одновременно с этим оставляет у нас ощущение, что то, что мы видим, на самом деле не существует. И нужно это Намину не для того, чтобы убедить нас в несуществовании бытия, а напротив – для того, чтобы внушить нам, что за тем, что мы видим, скрывается намного большее, чем то, что мы просто фиксируем взглядом.
За любым фактом реальности, за любой личной встречей и впечатлением, за любым свидетельством и документом есть вселенская толща истории, есть неисчерпаемая сеть связей и отношений, есть гулкая бесконечность бытия».
Виктор Мизиано, куратор и теоретик современного искусства
«Впечатление мощи и энергетики таланта Стаса преодолевает мои критические и аналитические сомнения. Стас ломает все. Он в гробу видал ремесло, концептуальное, трендовое мышление. Он делает то, что ему подсказывает его дар, энергетика, его творческие амбиции, его драйв. Он большой профессионал в музыке, но в визуальном искусстве он ориентируется на поп-культуру, восходящую не к попсе, а к поп-арту, к культурной рефлексии и реакции на окружающий мир».
Леонид Бажанов, искусствовед, куратор, член-корреспондент Российской академии художеств
«Намин — это человек, который ищет разных связей с миром с помощью искусства. …из Москвы мы перемещаемся в Нью-Йорк, а дальше — Африка, Индия, Армения, остров Пасхи и так далее. Многие художники не любят слово „искусство“, вместо него используя слово „практика“. И у Стаса, на мой взгляд, выставка практик, причем очень разных. И любая из этих вот практик уже для меня неразличима, это творческий симбиоз».
Кирилл Светляков, куратор Третьяковской галереи
«Стас Намин многогранностью своего творчества безусловно принадлежит к эпохе Ренессанса. Он композитор (опять же — многогранный, от «рок» до неоклассических симфоний и балетных партитур). Он превосходный художник (опять же — многогранный — картины, графика и фотография), создатель и руководитель театра, и режиссер. Это восхищает и радует!
А огорчает, что, в отличие от эпохи Ренессанса, личностей, подобных ему, становится все меньше и меньше… Надеюсь, что этот могиканин по имени Стас Намин будет творить еще многие года!».
Михаил Шемякин, художник, скульптор
«Картины Наимна очень хороши! Они совершенны по цвету… все цвета сбиты… Такой «сезаннизм», но такой «стасовский сезаннизм», хороший! Тени странные фиолетовые, разноцветные лица, кожа, руки. И мне очень понравилось. Сюжеты спокойно-приятные и вместе с тем не претенциозные, чем часто страдают люди, которые непрофессионально этим занимаются. Я вам скажу, что Стас открылся для меня как очень хороший, профессиональный интересный художник, живописец.
Он меня всегда поражает тем, что за что он ни берется, все делает на высшем уровне. Он такой художник и колорист — и не банальный колорист, — что я, в общем-то, с него беру пример».
Александр Рукавишников, скульптор
«Он в живописи сделал несколько настоящих прорывов. Такой вкус безупречный у человека, чувство композиции, чувство мер…
Гениальных людей ото всех остальных отличает одно важное качество: они интересуются всем фундаментально и основательно. Стас один из тех людей, кому все интересно. Мы все стареем неизбежно, а Стас с возрастом становится все красивее и красивее. Я не могу понять этот феномен. видимо, причина в том, что он слишком много на себя берет и у него все получается».
Константин Худяков, заслуженный художник России, президент Творческого союза художников России